Рыбалка в окрестностях острова Котлин на рубеже XVIII- начала XX веков

Географическое местоположение Кронштадта способствовало активному развитию рыболовства, рыбу здесь ловили всегда. Сегодня хочу поговорить о развитии рыболовного промысла в окрестностях Кронштадт с момента его основания и до начала XX века. Кратко рассмотрим разновидность рыбы, обитающей у берегов острова Котлин и Невской губы, традиционные снасти и технологии лова, типы лодок, использовавшихся местными и приезжими рыбаками. Также упомянем вопрос торговли и попробуем представить рыбные кулинарные традиции этого времени.

Рыба Невской губы у берегов о. Котлин

Остров Котлин расположен в восточной части Финского залива (Невская губа), где солоноватые воды Балтики смешиваются с пресными водами Невы. Благодаря такому положению у берегов Кронштадта обитает чрезвычайно разнообразная ихтиофауна – почти все 40 видов рыб, зарегистрированные в Невской губе​. Наиболее обычны пресноводные и полупроходные виды: лещ, плотва, густера, уклея, ерш – они массово водились в прибрежных водах вокруг острова​. Хищники вроде окуня (обычно охотящегося в зарослях и открытой воде) и судака (реже встречающегося) также присутствовали, а в зарослях тростника изредка попадалась щука​. Во время сезонных миграций к местам нереста мимо Котлина проходят ценные проходные рыбы – атлантический лосось, озёрно-морская форель (кумжа), сиг, а также знаменитая для Петербурга корюшка​. Корюшка (мелкая рыбка со своеобразным «огуречным» запахом) издавна была одной из главных промысловых рыб Невской губы, занимая второе место по уловам после балтийской сельди (салаки)​. Каждый год весной огромные косяки корюшки поднимаются из залива в Неву для нереста, и в этот период ее добывали особенно активно. Другие проходные виды – например, угорь и морская минога – встречались реже, но также отмечались в уловах. В целом побережье Кронштадта давало богатый улов как пресноводных, так и морских рыб. Некоторые из них ныне редки: например, кумжа, морская минога, голавль, сом и подкаменщик внесены в региональные Красные книги​, что свидетельствует о былом обилии этих видов в прошлые века.

В газете 1862 года отмечалось, что до середины XIX столетия в Неве водились осетры и стерляди, но впоследствии они исчезли​. “Элитная” рыба – крупные осетровые, лосось, сиговые – высоко ценились и стоили дорого на рынке, тогда как более распространённые окунь, щука, лещ и пр. были значительно дешевле​.

Отметим, что уже к середине XIX века наблюдалось общее снижение уловов в восточной части Финского залива​. Причиной могло быть нарастающее промышленное использование акватории (строительство портовых сооружений, увеличение судоходства) и рост населения столичного региона. Тем не менее, до начала XX века Невская губа оставалась продуктивным рыболовным районом, где жители побережья продолжали добывать разнообразную рыбу.

Ну и не будем забывать рыбку, значение которой проявится намного позднее, во время Блокады 1941-1944 годов, название ее – колюшка. Она конечно же водилась и в рассматриваемый период (XVIII- начало XX века), но считалась “сорной”.  Из-за своего малого размера и костлявости она не пользовалась популярностью среди рыбаков и не упоминалась в промысловых отчетах того времени.​

Рыболовные снасти и технологии XVIII–XIX веков

Рыболовный промысел в окрестностях Кронштадта велся с использованием традиционных для того времени снастей и приемов. Основным орудием лова крупных артельных промыслов были неводы – большие сетные порядки, которые заводились с берегов или подо льдом в зимний период. Исторические источники свидетельствуют, что для успешного ведения артельного неводного лова требовалось значительное оснащение. Например, описание конца XIX века перечисляет, что помимо самого невода рыбацкая артель должна была иметь прочные верёвки, два воротка (лебёдки) для выборки сетей, а также различный инвентарь: вилы, десяток лопат, специальные циновки из соломы для укрытия невода на ночь («матавки»), и даже дюжину пар рукавиц для участников. Такой набор указывает на трудоёмкость промысла: невода могли быть длиной в сотни метров, и их подтягивание к берегу или вытаскивание из-подо льда требовало координированных усилий многих людей с помощью воротков.

Зимой практиковался подледный лов корюшки и другой рыбы неводами – так называемый будочный промысел. Рыбаки выезжали на замёрзший залив, где часами работали на льду, выбирая рыбу из сетей. Чтобы укрыться от лютого ветра, они ставили на льду небольшие переносные будки и натягивали брезент на жерди​. Жили рыбаки прямо на месте лова в этих тесных будках-времянках, которые доставлялись на санях – отсюда и название «будочный промысел». Внутри такой будки помещались нары для сна и железная печурка (жаровня) для обогрева. Промерзший лёд прорубали пешнями: делали две большие майны (полыньи) и ряд малых лунок. Через первую майну опускали невод под лёд и с помощью длинных жердей протаскивали его от лунки к лунке почти на версту, пока он не доходил до второй майны, где невод вытягивали воротом​. Обычно подо льдом невод ставился раз в сутки, но на удачных местах могли делать и два прогона за день. Подледная добыча корюшки в конце зимы – начале весны была столь интенсивна, что, по свидетельствам крестьян Ямбургского уезда, до 1890-х годов корюшка ловилась неводами «очень хорошо», однако к концу XIX века ее прибрежные уловы сократились​.

Помимо неводов, широко применялись ставные сети разных размеров (например, для сельди, судака и др.), а также другие снасти. Упоминается даже острога – старинный колющий инструмент: крестьянские рыбаки на южном побережье Финского залива еще в первой половине XIX века практиковали ночной лов рыбы острогой при свете факелов. Для любительской или мелкой добычи использовались удочки и жерлицы. Однако промысловое значение имели прежде всего коллективные способы – сетный и неводный лов. Они требовали организации артелей: обычно по 10 человек на каждый невод, выбирали атамана-шкипера, который руководил работами и ведал продажей улова и общими средствами артели. Таким образом, рыболовство было не только техническим занятием, но и социально организованным трудом с устоявшимися традициями взаимопомощи.

Лодки и суда, используемые рыбаками

Для выхода на рыбалку в открытые воды залива и перевозки уловов использовались различные типы гребных и парусно-гребных лодок. Местные кронштадтские любители рыбалки обычно довольствовались небольшими шлюпками и ялами, с которых можно было удить в прибрежье. Однако основной промысел в XVIII–XIX веках в окрестностях острова вели крестьяне-рыбаки из окрестных финских и русских селений, которые приходили артелями на сезонный лов. Они привозили с собой характерные суда своего региона. Этнографические исследования отмечают, что в Финском заливе до Кронштадта доходили артели эстонских рыбаков с Чудского озера и реки Наровы​. Эти приезжие рыбаки использовали прочные лодки типа «гдовок» – плоскодонные суда из Чудского озера, борта которых сшиты особым образом «вгладь» и проконопачены лучиной, скрепленной скобами​. Лодки-гдовки были весьма вместительными и устойчивыми – они годились для лова сельди и корюшки в заливе и перевозки улова к берегу.

Другой распространенный тип – сойма, традиционная русская рыбачья лодка больших озёр (Ладожского, Псковского, Ильменя). Соймы представляли собой крупные открытые лодки длиной до 8–12 метров, часто с одной мачтой под парус. Несмотря на финно-угорское название, сойма считалась исконно русским судном, распространённым именно среди новгородских и петербургских рыбаков​. В середине XIX века описываются ладожские соймы как крепкие парусно-гребные лодки, способные выходить и на морской простор. На южном берегу Финского залива упоминаются также лайбы и тихвинки – различные типы деревянных лодок средней величины. Современники, правда, критиковали эти суда за недостаточную остойчивость и мореходность, указывая, что «прибрежные жители южного берега Финского залива замечательных гребных судов не имеют… под парусами они неходки»​. Тем не менее, именно на таких простых лодках длительное время рыбачили местные артели.

Следует отметить, что военные моряки Кронштадта обычно непосредственно промыслом не занимались – у Балтийского флота были иные задачи. Однако косвенно флот участвовал в обеспечении рыбой: часть улова поступала на снабжение крепости и кораблей. Моряки могли рыбачить в свободное время для разнообразия питания. Гражданские жители Кронштадта – мещане, отставные солдаты, торговцы – тоже иногда ловили рыбу для собственного стола, но в основном оборот рыбы обеспечивали частные промысловики – крестьянские артели из пригородных районов Петербурга, с южного побережья залива и из соседних губерний. Каждое лето такие артели прибывали к Кронштадту, привлечённые огромным рынком сбыта столицы​. Многие селения в пределах 30–50 км имели свои участки лова (тони) на побережье, распределявшиеся между деревнями жребием ежегодно. Иногда крестьяне даже отходили на промысел дальше от родных берегов – к островам в заливе, нанимались к финским рыболовам или арендовали участки у чужих волостей​. Таким образом, рыболовство вокруг Кронштадта было интернациональным и межсословным занятием, объединявшим усилия разных групп населения.

Торговля рыбой в Кронштадте и цены на улов

Благодаря статусу главной базы Балтийского флота и порта Санкт-Петербурга, Кронштадт с XVIII века стал крупным центром торговли рыбой. Уже в первых десятилетиях существования города на Котлине появились рыночные площади, где жители окрестных деревень и приезжие торговцы предлагали провизию морякам. Специально для рыбной торговли было отведено место между Итальянским прудом и Каботажной гаванью. Там ещё в начале XIX века стояли деревянные лавки, а после пожара 1826 года было выстроено каменное здание «Рыбных рядов» (1827–1828 гг.). Это здание в стиле классицизма представляло собой вытянутый прямоугольник, окружённый с трёх сторон галереей с массивными квадратными колоннами​. Внутри располагались десятки лавок торговцев рыбой. С восточной (тыльной) стороны здания были устроены склады и специальные колодцы для живой рыбы, накрытые чугунными решётками – в них держали живых судаков, лещей, налимов до продажи. Наличие таких бассейнов свидетельствует, что в продажу шла не только солёная и сушёная рыба, но и живая, свежевыловленная в заливе.

Летний сезон превращал Кронштадт в кипящий торговый узел. Локальная газета «Кронштадтский вестник» в 1862 году писала: «…город наш летом совершенно изменяет свою физиономию… на рыбном ряду, нашем летнем рынке, кипит деятельная мелочная торговля, слышатся диалекты всех возможных стран»​. Действительно, в порт заходили иностранные шхуны, английские и французские моряки сходили на берег, и кронштадтские торговцы умудрялись бойко объясняться с ними на иностранных языках. Рыбные ряды в тёплое время года были главным рынком, где рыба продавалась как местным жителям, так и закупщикам для столицы. Зимой, с началом ледостава, часть торговли смещалась на материковые рынки, хотя благодаря первому в мире ледоколу «Пайлот» (спущенному в Кронштадте в 1874 г.) портовое сообщение с Ораниенбаумом и Петербургом старалось поддерживаться дольше​.

Исторические данные о ценах на рыбу в XIX веке позволяют оценить масштабы промысла. Крестьяне-рыбаки обычно продавали улов оптом перекупщикам (прасолам) прямо на месте лова или в Кронштадте, а уж те везли товар дальше в Петербург и прочие города​. В конце XIX века 1000 штук балтийской сельди (салаки) можно было выручить примерно за 1 рубль 50 копеек, тогда как 1000 штук более крупной корюшки – уже за 5–6 рублей​. Единицей измерения иногда служил воз: так, воз (телега) салаки продавался за 20 рублей. Минога, которой славилась Нарвская губа и Ораниенбаумский берег, ценилась ещё дороже: дневной улов миноги мог принести артели от 23 до 65 рублей, а specially подготовленную маринованную миногу продавали бочками по 16–32 рубля за бочку​. Эти цифры показывают, что рыба была важнейшим товаром: для сравнения, месячный заработок квалифицированного рабочего тогда составлял порядка 20–30 руб., то есть удачный рыбацкий улов мог превышать месячный доход ремесленника. В Кронштадте действовали целые династии купцов-рыботорговцев, скупавших рыбу у артелей. Однако к концу XIX века промысел стал менее прибыльным: рыбаки жаловались на снижение запасов рыбы у берегов и были вынуждены уходить дальше в море или вовсе бросать неводный лов. Открытие в 1880-х гг. прямого Морского канала в Петербург также негативно сказалось на кронштадтской торговле – многие суда стали миновать промежуточный перевалочный порт, и рыбные ряды утратили часть прежней оживлённости​. Тем не менее, вплоть до революции 1917 года Кронштадт оставался важным местом продажи рыбной продукции.

Традиционные рыбные блюда Кронштадта

Рыба всегда занимала заметное место в рационе кронштадтцев – как из-за религиозных постов, когда она заменяла мясо, так и ввиду изобилия дешёвого улова. Жители города, особенно простые семьи моряков и рабочих, заготавливали на зиму большие бочки солёной рыбы наряду с грибами и овощами​. В домашних погребах Кронштадта можно было найти кадки с солёной сельдью, вяленой корюшкой, копчёной плотвой. На каждый день готовили несложные блюда: рыбную похлёбку, кашу с рыбьим жиром, жареную рыбу. Главным горячим блюдом была, конечно, уха – наваристый рыбный суп. В кронштадтской ухе варили смешанный улов: мелких окуньков, ёршиков, плотву, иногда добавляли кусочки судака или налима для навару. Уха подавалась с пирогами – расстегаями с рыбой или рыбийниками.

Особая гордость петербургской и кронштадтской кухни – корюшка. Эта небольшая рыбка, доступная всем слоям общества, была любимым лакомством даже у знати​. В XVIII–XIX веках корюшку ели повсеместно: бедняки ценили её за дешевизну и сытность, а аристократы – за нежный вкус и аромат свежего огурца​. Традиционно корюшку готовили самым простым образом: обваливали в муке с солью и жарили целиком на сковороде с луком и специями​. Жареная корюшка – горячая, хрустящая – стала визитной карточкой Петербургской губернии и Кронштадта. Также корюшку могли мариновать в уксусе с пряностями или нанизывать и сушить про запас – в таком виде она хранилась месяцами.

Другой знаменательный деликатес – минога. Эта угреобразная рыба водится в Финском заливе и особенно в Лужской и Нарвской губе. В обычное время миногу в России считали «черной» рыбкой, из-за ее внешнего вида многие относились к ней предубежденно. Но прибалтийские народы разработали способы приготовления миноги, превратившие ее в деликатес. В Кронштадт нередко привозили бочки маринованной миноги: ее жарили в собственном жиру, закладывали в дубовые бочки и заливали уксусно-пряным рассолом. Источники конца XIX века упоминают, что «рыбаки продавали приготовленную миногу по специальным рецептам» – бочка такой пряной миноги стоила от 16 до 32 рублей. Это была излюбленная закуска к хмельным напиткам в портовых тавернах.

Помимо корюшки и миноги, на столах кронштадтцев часто бывала салака – балтийская сельдь. Её обычно засаливали: в каждом доме могли посолить несколько десятков килограммов сельди на зиму. Из свежей сельди готовили калью – наваристую похлёбку с солёными огурцами и капустой (блюдо русских моряков), или жарили кусочками. Популярны были и пироги с рыбой: например, слоёные кулебяки с начинкой из смеси рыбы с кашей. В постные дни в Домах трудолюбия Кронштадта вместо мяса в щи клали именно рыбу – треску или пикшу, а кашу ели с конопляным маслом. Таким образом, рыба проникала во все уровни гастрономической культуры города – от постной трапезы матроса до изысканной закуски в адмиральском клубе.

Исторические свидетельства промысла

Свидетельства о кронштадтском рыболовстве сохранились не только в документах и печати, но и в материальной культуре. Археологические находки, хотя и фрагментарные, подтверждают присутствие рыболовного инвентаря. При раскопках культурных слоёв XIX века на острове Котлин обнаруживаются рыбий окост и чешуя в значительных количествах – признак того, что рыба широко потреблялась населением. В краеведческом музее Кронштадта экспонируются старинные рыболовные грузила, найденные на берегах, и бронзовые крючки, поднятые водолазами со дна гавани (возможно, утерянные рыбаками с лодок). В акватории порта под слоем ила сохранились части деревянных судов – наряду с обломками кораблей Балтийского флота археологи идентифицировали остовы небольших лодок, вероятно рыбацких баркасов XIX века, использовавшихся для промысла.

Особый пласт сведений – этнографические описания и путешественники. Так, финский исследователь Йоуни Арьява отмечал, что помимо местных жителей, осваивать богатства Финского залива приезжали рыбаки из дальних регионов, вплоть с Онежского и Ладожского озёр. Это подтверждается и архивами: в отчетах петербургской полиции фиксировались сезонные артели “чухонцев” (ингерманландских финнов) и русских, становившихся лагерями у стен Кронштадта во время путины. Их традиции судостроения и ловли – например, упомянутые выше лодки-гдовки – оставили след в материальной культуре региона​.

Таким образом, совокупность исторических, археологических и этнографических данных рисует цельную картину: с основания Кронштадта и на протяжении трёх последующих веков рыболовство играло существенную роль в жизни острова. Рыба кормила и простолюдинов, и моряков, торговля рыбой связывала Кронштадт с окрестностями и столицей, а промысел стал частью культурного наследия региона. Сегодня, изучая старинные карты, можно видеть обозначения рыбацких станов и тоней, а посетив Кронштадт – собственными глазами увидеть здание Рыбных рядов и памятные знаки (как, например, памятник колюшке). Они напоминают нам о богатой истории кронштадтской рыбалки, о людях, чьим трудом добывались богатства Финского залива, и о том значении, которое имели дары моря для жизни крепостного города.

Источники:

• Полевой материал виртуальной фотовыставки «Природа острова Котлин» – о видах рыб Невской губы​ visitkronshtadt.ru.

• Статья Ю.М. Наумова о традиционном судостроении (Музей-заповедник «Кижи») – об артелях эстонских и русских рыбаков на Финском заливе ​site.kizhi.karelia.ru​

• Краеведческий очерк В. Играева «Рыбные ряды» – о рыбацком рынке и торговле в Кронштадте​ kronstadt.ru​.

• Архивные данные (через блог “Южный берег Финского залива”) – о быте рыбаков, снастях и организации промысла в Ямбургском уезде​ a-121.ru​

• Исторические цены и рецепты – по материалам исследования рыболовства на Кингисеппском взморье ​a-121.ru​.

• Очерки о корюшке – популярные публикации о роли корюшки в Петербурге​piter-koryshka.ru.

• «Старый быт Кронштадта» – заметки о заготовках рыбы горожанами ​xn--80aiqmelqc4c.xn--p1ai.

• Другие источники: музейные экспозиции Кронштадта, отчёты местных газет XIX века («Кронштадтский вестник», 1862, 1896)​ kronstadt.ru​, материалы Центрального военно-морского музея о пайке моряков, а также художественные изображения эпохи.

---