Гавань великой империи: как видели Кронштадт глаза иностранцев

Кронштадт с самого основания в начале XVIII века стал для иностранцев воротами в Россию и окном из России в Европу. Этот островной город-крепость, заложенный Петром I на Балтике, быстро приобрел международное значение. Уже в царствование Петра здесь служили и помогали строить крепость зарубежные специалисты – например, шотландский адмирал Томас Гордон, бежавший в Россию, стал комендантом Кронштадта в 1720-х годах. В архитектурном облике города тоже видны следы иностранного участия: над первыми проектами трудился швейцарско-итальянский архитектор Доменико Трезини. Название самого города происходит от немецкого Kronstadt («коронный город»), что отражает космополитизм эпохи Петра. Во второй половине XVIII века Кронштадт превратился в важнейший международный коммерческий порт России. Сюда непрерывно прибывали иностранные корабли, и первые впечатления о России для тысяч чужестранцев начинались именно с вида могучих бастионов Кронштадта.

На страницах нашего сайта уже выходил материал с донесением английского подданого Уильяма Сэдлера перед Крымской войной, которое отлично описывает состояние Кронштадтской крепости на рубеже 1853-1856 гг. Давайте тепрь посмотрим воспоминания других иностранных современников.

Иностранная колония и английская церковь

Уже в XVIII веке в Кронштадте сформировалось постоянное иностранное присутствие. После основания Санкт-Петербурга Петр I открыл свою новую столицу для мировой торговли, и Кронштадт стал ключевым портом на Балтике. В город потянулись торговцы из Голландии, Германии и особенно Великобритании. Сообщество британских купцов, именовавшееся Английской факторией, селилось как в Петербурге, так и в Кронштадте, контролируя значительную часть экспорта и импорта Российской империи. В екатерининскую эпоху английские коммерсанты доминировали во внешней торговле – через Кронштадт в Россию шли европейские товары, а на Запад – русское зерно, лес и пенька. Например, английский фаянс и фарфор (фирмы Wedgwood и др.) стали популярны в России: специальные партии посуды с видами Петербурга изготавливались для русской знати еще в конце XVIII века.

К середине XIX века в Кронштадте оформилась целая английская колония. Здесь постоянно проживали иностранные семьи – прежде всего британские торговцы и специалисты, обслуживающие порт и верфи. Для них еще в 1822 году была построена отдельная Англиканская церковь, а позднее открылся и Госпиталь для британских моряков (в 1867 г.). Английский пастор, как отмечал очевидец, находился на постоянной службе при колонии. Со временем происходило смешение культур: некоторые русские офицеры флота брали в жены англичанок, дети рождались в двуязычных семьях, дочь самого кронштадтского командующего адмирала вышла замуж за британского морского офицера. Эти факты из уст британского путешественника Фредерика Джейна (конец XIX века) показывают тесную связь кронштадтского общества с иностранцами. Благодаря им в городе были доступны западные товары, газеты и обычаи, что делало быт Кронштадта более международным. Как вспоминал Джейн, Кронштадт был одновременно и военной базой, и коммерческим портом, где «английскую речь можно было услышать повсюду» – на судах, в лавках и даже в смешанных семьях. Иностранцы ощущали себя здесь достаточно комфортно: местные власти, как правило, покровительствовали иностранным купцам, видя в них источник технологий и торговых связей.

«Печать деспотизма» и крепость на пути в Россию

Не все иностранцы, однако, воспринимали Кронштадт дружелюбно. Мощь крепости и строгость порядка производили на многих гостей гнетущее впечатление. Французский маркиз Астольф де Кюстин, прибывший сюда в 1839 году, описывал первые мгновения на русской земле как столкновение с военной монолитностью режима. На рассвете пароход маркиза бросил якорь у Кронштадта, и «на борту тут же появилась целая армия таможенных чиновников и жандармов» – началась тщательная, изнурительная проверка всех пассажиров и багажа. Этот многочасовой досмотр на карантинной станции стал для Кюстина символом российской системы: он едко заметил, что здесь умудряются сочетать крайнюю дотошность к мелочам с общей неразберихой в управлении. Иностранцы должны были предъявить паспорта, визы, книги для цензурного контроля; любая мелочь могла вызвать подозрение властей. Российская таможня славилась беспристрастной строгостью – всех без исключения обыскивали тщательно, независимо от званий, и порой людям отказывали во въезде за малейшие нарушения документов. Иногда, как отмечали современники, первое знакомство приезжих с российской действительностью случалось именно при прохождении кронштадтского контроля: кто-то сталкивался с бюрократической волокитой, а кто-то – с намеками на взятку, чтобы багаж досмотрели быстрее. Маркиз де Кюстин в своих «Письмах из России» недаром назвал Кронштадт печатью деспотизма – холодные укрепления, вооруженные часовые и суровые лица чиновников словно олицетворяли для него дух самодержавия. На подходах к Петербургу французского гостя угнетали унылые пейзажи и мрачность гранитных берегов; Россия встречала иностранца не радушием, а пушками крепости.

Вместе с тем, многие путешественники не могли не восхититься инженерным гением, вложенным в оборону Кронштадта. Подходя к городу с моря, иностранцы любовались грозными силуэтами фортов, цепью опоясывавших фарватеры. Еще в 1850-х годах, во время Крымской войны, англо-французская эскадра так и не решилась атаковать Кронштадт – его считали неприступным. Позже иностранные эксперты признавали порт Кронштадта одним из наиболее укрепленных в мире. Путеводители конца XIX века описывали впечатляющую картину: броненосные башни и пушки выглядывают из низких земляных батарей, вокруг – минные заграждения и артиллерийские позиции. Всё это внушало уважение и трепет гостям. Один из путешественников 1900 года отмечал, что вид на Петербург с моря начинается именно с Кронштадта: сперва появляется громада морской крепости, за ней вдали вспыхивают золотом купола столицы. Кронштадт был для иностранца порогом империи, порогом суровым и величественным.

Служба и жизнь на русском флоте

Помимо купцов и туристов, Кронштадт в дореволюционную эпоху видел и многих иностранцев на русской службе. Еще Петр Великий привлекал на Балтику иностранных морских офицеров, инженеров, кораблестроителей. В XVIII–XIX веках продолжалась эта традиция: так, в Кронштадте служил французский эмигрант Ипполит де Капелли (бывший офицер наполеоновского флота), дослужившийся в России до контр-адмирала и в 1799–1801 годах занимавший пост кронштадтского коменданта. Иностранцы-военные привносили опыт своих стран – например, участвовали в строительстве доков, обучении артиллеристов, внедряли передовые технологии. В Кронштадте существовала даже особая морская школа, где преподавали приезжие специалисты. К началу XIX века русский Балтийский флот имел в своем офицерском составе немало выходцев из Шотландии, Англии, Голландии. Они зачастую оседали в России навсегда, принимая подданство. Например, упомянутый выше шотландец адмирал Гордон не только руководил портом, но и был похоронен на кронштадтской земле – став фактически русским дворянином. То же можно сказать о многих инженерах-строителях крепости: фортификационная наука в Российской империи во многом опиралась на школы европейских мастеров. Общаясь с иностранцами, русские моряки перенимали новшества – от навигационных приборов до моды на форму.

И все же иностранцу в русском флоте нужно было адаптироваться к местным реалиям. Суровый климат, долгие зимы, ледяные стоянки – все это описывали в письмах зарубежные советники, работавшие в Кронштадте. Некоторые отмечали, что жизнь на службе здесь тяжелее, чем в портах Западной Европы, зато и школа морского дела отличная, дисциплина строгая. Множество языков звучало на набережных: кроме русского, можно было услышать команды на немецком, английском, голландском – особенно в первые десятилетия создания флота. Со временем большинство «иноземцев» обрусели, но они навсегда оставили свой след в истории города.

Дружеские визиты и отзывы

В конце XIX столетия Кронштадт превратился не только в закрытую крепость, но и в место важных международных контактов. Именно сюда часто заходили иностранные эскадры с визитами доброй воли. Такие события становились праздником для города и предметом гордости для всей страны. Так, летом 1891 года Кронштадт торжественно принимал целую французскую эскадру – визит, ознаменовавший зарождение франко-русского союза. Французские моряки сошли на кронштадтский причал под звуки «Марсельезы», которую в их честь играл русский оркестр, и лично император Александр III встречал гостей, приветствуя их с поднятой головой при звуках французского гимна. Один из современников писал, что город в те дни украсили флагами двух держав, повсюду слышалось дружное «Vive la France!», а русские матросы и парижские газетчики обнимались, не зная языка друг друга. Иностранцы были поражены размахом русского гостеприимства – для них устроили балы, экскурсии в Санкт-Петербург, совместные учения на кораблях. Это событие осталось в памяти участников как «народный триумф дружбы» – показатель того, как в морском городе даже бывшие противники (Франция воевала с Россией в Крыму) могут стать союзниками.

Не менее теплый прием ожидал и гостей из Соединенных Штатов. В 1866 году в Кронштадт прибыл необычный корабль – американский броненосный монитор USS Miantonomoh. Это был визит благодарности: США прислали делегацию во главе с Густавом Фоксом, чтобы выразить признательность России за поддержку Союза во время Гражданской войны. Русские устроили настоящие смотрины заморскому чуду техники – низкопрофильному монитору. Кронштадтские батареи салютовали, навстречу американцам вышла эскадра из одиннадцати русских кораблей эскорта. Император Александр II лично посетил американский корабль. Целый месяц гости провели в России, и, по словам командира Miantonomoh капитана Александра Мюррея, они стали «жертвами гостеприимства, в существование которого вне Америки я раньше не верил, и великодушия, какое редко где выпадает на долю морских офицеров». Американцы были потрясены приемом: русские буквально соревновались, кто больше уделит внимания союзникам – устраивали банкеты, показательные маневры, балы в Петербурге. Этот визит закрепил дружбу между странами и оставил у иностранцев самые теплые воспоминания. Спустя год, в августе 1867-го, в Кронштадт вошла уже целая американская эскадра под флагом легендарного адмирала Дэвида Фаррагута. И вновь город радушно распахнул объятия: по свидетельствам, тысячи людей собрались в порту приветствовать американцев. Состоялся обмен официальными визитами, а затем Фаррагут и офицеры отправились путешествовать по России – они восхищались Москвой и Нижегородской ярмаркой, отмечая для себя прогресс страны. Американские гости особо подчеркивали комфорт российских железных дорог: «наши прекрасные вагоны первого класса и роскошные станции очень понравились американцам», замечала тогда петербургская пресса. Эти контакты показали, что Кронштадт умел быть не только грозным бастионом, но и гостеприимным портом, где народы сближались.

Наследие иностранных взглядов

К началу XX века через Кронштадт прошло бесчисленное множество иностранцев – от королей и адмиралов до купцов, инженеров и авантюристов. Каждый из них увидел Кронштадт по-своему, и их свидетельства образуют мозаичную картину жизни города. В дневниках и мемуарах они отмечали суровый климат и долгие зимы, но также и неповторимую атмосферу военного порта. Для одних – Кронштадт был символом силы и могущества России, для других – символом бюрократии и «несвободы». Кто-то, как английский журналист Фредерик Джейн, видел здесь процветающую английскую общину и тесные международные связи. А кто-то, как маркиз де Кюстин, прежде всего чувствовал дыхание имперской несвободы. Тем не менее, почти все сходились в одном: Кронштадт производил сильное впечатление и запоминался надолго. Гранитные форты, стоящие среди ледяных волн Финского залива, гул корабельных сирен на рейде, разноязыкая речь на причалах – всё это делало город уникальным перекрестком цивилизаций. Иностранцы оставили нам ценные зарисовки: от восторженных до критических, но благодаря им сегодняшние историки могут увидеть Кронштадт прошлых веков их глазами. Эти голоса из вне дополняют официальную историю, привнося живые детали повседневности: как пили эль в английском клубе, как праздновали британское Рождество на дальнем русском острове, как обсуждали европейские газеты в портовых кабачках. История Кронштадта богата не только морскими сражениями, но и человеческими судьбами разных народов, пересекшихся на этом клочке суши ради великих дел. И сегодня, перечитывая старые письма и мемуары иностранцев, мы лучше понимаем, чем жил Кронштадт, чем он их привлекал и чем поражал. Город-крепость предстает в их описаниях одновременно и как «неприступная скала российского самодержавия», и как гостеприимный морской порт, где встречались Запад и Восток. В этом – особое очарование и уникальное наследие Кронштадта, увиденного глазами иностранцев прошедших столетий.

Источники

• ru.wikipedia.org Кронштадт – Wikipedia  – об английской фактории и присутствии британцев в Кронштадте.

• deepbluediver.uk Джейн Ф. Описание Кронштадта (ок.1890) – наблюдения английского писателя о жизни английской общины в городе.

• ia802904.us.archive.org Marrus, M. The Marquis De Custine and His Russia in 1839 (New York, 1971) – описание первых впечатлений де Кюстина о Кронштадте.

• alexanderpalace.org Atchison B. St. Petersburg 1900 Travelogue – рассказ о прибытии в Кронштадт и прохождении таможни путешественников рубежа веков.

• dawlishchronicles.blogspot.com Dawlish Chronicles Blog: USS Miantonomoh 1866 – цитата американского капитана об исключительном гостеприимстве в Кронштадте.

• nvo.ng.ru Независимая газета (2007) – о визите адмирала Д. Фаррагута и поездке американской делегации по России.

• commons.wikimedia.org Wikimedia Commons: French Fleet Kronstadt 1891 – описание встречи французской эскадры в Кронштадте, 1891 г.

• norkarussia.info Norka: Voyage to Russia – о прибытии в Кронштадт немецких колонистов в 1766 г., роль крепости как первого порта прибытия .

---